Новости
13 апреля 2021
Документы
Президент Ассоциации практикующих ветеринарных врачей Сергей Середа: «Я четыре года хотел приехать в Благовещенск»
Для нашего университета приезд таких специалистов, как Сергей Середа – большое событие. В перерыве между докладами на конференции «Актуальные вопросы подготовки специалистов для ветеринарии и АПК», прошедшей 12 апреля, мы поговорили с Сергеем Владимировичем о его работе в цирке и на Олимпиаде-80, отношении к зоопаркам, перспективах ветеринарии и не только.
– Вы упомянули, что четыре года хотели съездить в Благовещенск. Почему?
– Потому что сюда никто с лекциями не приезжал. И я считаю, что это несправедливо. И я честно вам говорю, я себя практически до исступления доводил, чтобы сюда приехать. И я добился этого, привёз хороших лекторов. И буду рад, если благодаря лекциям этих врачей, будут спасены чьи-то жизни. Вообще, я считаю, что мы не должны забывать о России, надо обо всех регионах помнить. А тем более о таких удалённых, с такими непростыми климатическими условиями, и вообще непростой жизнью здесь. И помогать здесь, я считаю, это честь.
– Какова, на ваш взгляд, главная цель сегодняшней конференции?
– Чтобы студенты получили ответы на те вопросы, которые у них возникли. Если они их получили, то это замечательно.
– Во время ваших «диалогов о профессии» студенты у вас чему-то учатся, спрашивают советы. А что эти встречи дают вам?
– Я рад, если кому-то помогаю. Люди себя находят в профессии. А некоторые уходят из профессии. Я считаю, это тоже правильно: если ты вовремя понял, что это не твоё – уйди. Врач – это слишком ответственная специальность, ты можешь навредить и даже лишить жизни животное. Судя по сегодняшней аудитории, она очень активная, и вопросы они задают очень острые. Я рад, что публика оказалась очень живой и умной.
– Наличие ветеринарного врача в цирке – это обычная практика? И что входит в их обязанности?
– В России – да, как правило, врачи в цирках есть. Это повелось ещё с советских времён. Все животные, которые поступают в цирк, должны иметь определённую ветеринарную документацию, подтверждающую, что они здоровы и поступили из территорий благополучных по заболеваниям. А потом – они ведь живые, они болеют. И врач оказывает им помощь. И я бы ещё сказал, что врач является в цирке гуманистом. Он смотрит, чтобы с животными хорошо обращались, чтобы они нормально содержались, чтобы соблюдался рацион и т.д. По крайней мере, в Цирке Никулина так.
– В начале встречи вы сказали, что ждёте вопрос о вашем отношении к циркам…
– Цирк – это маленькая песчинка, а сама проблема лежит гораздо глубже. Это проблема торговли экзотическими животными – одного из самых высоко прибыльных нелегальных бизнесов. Цирки просто находятся на поверхности, они используют этих животных. Надо полагать, что животное, которое отловили в живой природе и посадили в клетку, испытывает стресс и страдает. Как я могу к этому относиться? Ну а так как я являюсь штатным врачом в цирке, я стараюсь животному помочь. Впрочем, сейчас всё меньше и меньше животных, которых отлавливают в природе для работы в цирке. На западе таких уже почти нет.
– А как вы относитесь к передвижным зоопаркам?
– Категорически против! Я их называю «освенцимы на колёсах». Это мучение для их обитателей.
– А к стационарным зоопаркам?
– Я не собираюсь критиковать зоопарки, но там должны создавать все условия для животных, начиная от кормления и свободы передвижения. Если директор грамотный, он будет это соблюдать. Зоопарки ведь тоже разные.
– То есть главное – минимизировать стресс для зверей?
– Да.
– В беседе со студентами вы упомянули, что зоопсихология сейчас перспективное направление. Для обывателей это может звучать странно – ну какая психология может быть у собаки? А как на самом деле? У собаки действительно есть чувства, характер?
– Всё есть: и чувства, и характер, и боль она испытывает. И рефлексы безусловные и условные есть. Пока только не доказано, что у неё есть мыслительная деятельность. Каждая собака имеет свой характер. И не только собака – слон, лошадь и другие. Типы нервной деятельности бывают разные. Поэтому зоопсихология доказала своё право на жизнь. Она есть, и бурно развивается в других странах.
– А что должно произойти, чтобы и у нас появилось это направление? В сознании людей что-то должно измениться?
– Это в вузах должно делаться. Не обязательно в сельскохозяйственных, другие университеты могут зоопсихологов готовить. Но пока это единичные истории, это в зачаточном состоянии.
– Какие ещё перспективные направления вы можете назвать?
– Генетические заболевания у мелких домашних животных – одно из самых на сегодняшний день интересных направлений. Этому практически нигде не обучают, но это важно.
– В 1980 году вы занимались организацией ветеринарного обеспечения на Олимпиаде в Москве. Что именно вы там делали?
– Там проходили конноспортивные соревнования. Мы организовывали лазарет, стояли на трассах – на случай, если лошадь травмируется. Но всё обошлось, всё было организовано очень хорошо.
– Это для вас было первое такое крупное мероприятие?
– Конечно, мне было 26 лет. Это было колоссальное событие!
– Вы упоминали слонов и бегемотов в цирке. А с какими ещё экзотическими животными вы сталкивались в вашей работе?
– Тигры, львы, змеи, хорьки, верблюды… Вообще, разные были животные – собаки, кошки, птицы, коровы, свиньи, лошади, козы, бараны...
– А есть какое-то животное, с которым вы хотели бы поработать?
– Такого желания у меня нет. Я ведь в основном общаюсь с животными, когда они болеют. Поэтому я бы хотел, чтобы никто не болел.
– А если просто на профилактический осмотр?
– Все животные интересны. Вообще все, начиная от колибри и заканчивая слоном!
Количество показов: 349Документы